Дракон мелового периода - Страница 6

– Надо из семечка чего-нибудь вырастить. – полушепотом ответил он.

«Опаньки!» – подумала я, глядя на прилипшую к ладони шелуху.

– А у меня ничего не получается! – жалобно сообщил мальчишка. – Не хочет расти, подлюка!

Я продралась через кусты и уселась на травянистом берегу пруда рядом с малолетним реалистом.

– Ты не знаешь, от какого это растения? – несчастным голосом спросил он, демонстрируя мне свое зерно. Зерно выглядело крайне экзотически: засохший двудольный стручок кирпичного цвета с синей полоской посередине.

– Может, это баобаб? – предположила я. Мальчишка шмыгнул носом;

– Я полчаса тут сижу, а из него ничего не выросло. Лучше бы мне досталось что-нибудь простое, вроде гороха...

– Я бы тебе предложила поменяться семенами, но увы: меняться уже нечем. – сказала я, возвращая стручок.

Мальчик с ненавистью на него уставился.

– Сейчас разберемся. – утешила его я. – Как тебя зовут?

– Андрей.

– А меня Геля. Дай-ка мне его еще раз. Держа стручок на раскрытой ладони, я уставилась на него, представляя, как он темнеет, набухает, лопается пополам... как пробивается толстый белый росток, вытягивается и наливается зеленью... По моему мнению, именно так должно появляться на свет любое растение. Но, очевидно, это было семечко особой породы. Прошло минут пять, я вся взмокла от мысленных усилий, но семечко даже не шелохнулось.

– Ничего не получится. – снова завел свою песню заскучавший Андрюша. – Я так уже пробовал. Оно меня не слышит.

– В смысле – «не слышит»?

– Антонина Николаевна перед уроком говорила: загляните в ваше семечко, в нем уже все есть. Главное – чтобы оно вас услышало.

– Может, не услышало, а послушалось?

– Нет, услышало. Я вот подумал: может, оно глухое?

Я отмахнулась, морща в раздумьях лоб. Намек Антонины ясен – надо выйти с этим несчастным стручком на контакт. Но как?

– Давай по порядку. – предложила я, отдавая стручок Андрюше. – Мы должны вырастить растение. Для этого надо, во-первых, узнать, что это за растение. Антонина сказала – заглянуть в семечко. Во, идея: может, просто расколупать его и посмотреть, что там внутри?

Андрюша сжал стручок в кулаке и решительно замотал головой.

– Ладно. Попробуем с другой стороны. Мы хотим, чтобы из него выросло растение. Как мы можем заставить его прорасти, если он нас даже не слышит?

– Мало ли что мы хотим. – желчно заявил Андрюша. – А вот он не хочет прорастать. Мерзкий стручок.

Я поглядела на Андрюшу, и мне в голову пришла неожиданная мысль.

– А почему он не хочет прорастать? Чего он вообще хочет? Действительно, почему бы не поинтересоваться его желаниями? Андрюша, давай-ка попробуй его спросить: чего он хочет...

– Почему я? Может, лучше ты?

– Это ведь твой стручок, ты и спрашивай. С глубоким вздохом Андрюша раскрыл ладонь и уставился на стручок. Я заметила, что он шевелит губами, как будто читает про себя. Через несколько секунд он вздрогнул, поднял голову и широко улыбнулся.

– Отвечает! – радостно сообщил он.

– Ну?! Чего хочет?

– Он хочет пить.

Я разволновалась. Конечно! Как же мы сразу не догадались? Совсем ум за разум зашел с этим Чистым Творчеством. Как прорастить стручок? Да посадить его, разумеется!

– Ну мы и тормоза с тобой, Андрюха! Копай быстро ямку, будем сажать. Андрюша вдруг опечалился.

– Я ведь уже сажал его. – разочарованно сказал он. – Мне это давно в голову пришло. И сажал, и поливал, и обратно выкапывал.

– Ты, наверно, мало его поливал.

– Нет, много – горсти три вылил, и ничего.

– Может, его надо замачивать, как горох? За кустами послышался шум шагов.

– Пятиминутная готовность! – раздался зычный голос Антонины.

Андрюша насупился, сердито глядя на стручок. Кажется, он собрался плакать. Я напряженно соображала.

– Поливал, говоришь, и все равно он хочет пить? Вот что, Андрей. Я кое-что придумала. Только в этом есть риск.

– В чем?

– Давай бросим стручок в пруд. Пускай зальется своей водой.

Позади нас снова затрещали кусты – наверно, возвращалась Антонина. Андрюша испуганно оглянулся. Я вспомнила, какой первобытный ужас преподавательница наводила на меня три года назад, и посочувствовала ему.

– Бросай. – шепотом скомандовала я.

– Бросаю. – послушно повторил Андрюша и кинул стручок в воду.

Мы как по команде склонились над прудом. Стручок лилипутским корабликом плавал по поверхности. Через несколько секунд он начало темнеть и набухать... потом треснул по всей длине... а потом утонул.

Мы еще не успели осознать нашего поражения, когда позади раздались кусты, и на берегу появилась Антонина. Она оглядела берег в поисках наших растений, не нашла их и грозно нахмурилась. У бедняжки Андрея задрожали губы.

– Что-то я не вижу ваших мутантов. – не сулящим ничего доброго голосом сказала Антонина.

По долгу старшинства я заговорила первая, принимая огонь на себя:

– Извините, я это... неправильно поняла задание... ваше семечко... короче... я его нечаянно съела.

Антонина посмотрела на меня так, что я почувствовала себя полной дурой, хмыкнула и переключилась на Андрюшу:

– А у тебя что за проблемы?

– Оно хотело пить... – пролепетал мальчик, растерянно показывая на пруд.

Внезапно поверхность пруда колыхнулась. Из воды высунулся толстый белый росток. Он быстро потянулся кверху, наливаясь зеленью. По воде от него бежали круги. От стебля отпочковались два отростка и на наших глазах переродились в круглые, похожие на веер листья. Листья раскрылись, опустились на воду и поплыли. На среднем стволе начал набухать круглый тугой бутон. Вскоре с легким треском бутон раскрылся, на свет показались полупрозрачные багровые лепестки, по форме напоминающие наконечники копий. Тяжелый водяной цветок, похожий на закатное солнце, несколько секунд глядел прямо в небо, а потом склонился на стебле, как будто здороваясь с нами.